…[Толя Алёхин]… очень просил меня переговорить с командиром полка, чтобы его тоже приняли добровольцем. Но я уже убедился, что фронт – не детская забава, за несколько дней до получения письма от Толи мы похоронили его ровесника, воспитанника полка, пятнадцатилетнего Колю, похоронили после того, как приказ о представлении его к правительственной награде и отправке на учёбу в тыл был уже оформлен. Настроение у всех было подавленное, больше всех переживал командир полка, у которого Коля был вестовым. Работая на штабной радиостанции, я очень близко знал нашего командира полка, но в тот момент я не посмел бы перед ним заикнуться о Толином письме. Ответил я Анатолию Алёхину довольно некорректно: «Не торопись, коза, в лес, все волки твои будут». В свободные минуты я часто настраивался на волну анапской радиостанции и старался по «почерку» узнать, кто сейчас работает на ключе. Частая и чёткая дробь Дуси Новак и морского волка Маевского иногда сменялась неровным детским почерком Толи. Были и другие, неизвестные мне радиооператоры, не слышал я только медленного и аккуратного, как на классном занятии, почерка Ялинова. Он остался верен себе и не мог снизойти с пьедестала начальника и сесть за ключ. Когда формировался партизанский отряд, более подходящего радиста, чем Ялинов, и не искали, ибо только ему и можно было доверить шифр, код и другие секретные вещи. С этими секретными вещами он и сбежал к фашистам, предварительно испортив партизанскую рацию. Впоследствии Ялинов хвастался, как ловко он это сделал. Вдвоём с Алёхиным они вышли на очередную связь, для чего нужно было удалиться на почтительное расстояние от отряда, чтобы немцы не запеленговали точного местонахождения отряда. Проведя связь, Ялинов сильно ударил ногой рацию и столкнул её в обрыв.
Захватив документы, он бросился в кусты и побежал. Последнее, что он видел, это широко открытые, испуганные глаза Толи Алёхина, который только успел сказать: «Дядя Слава, что вы делаете?» Так ли это было или не совсем так, но именно таким остался в моей памяти образ Толи Алёхина в партизанском отряде. Когда матёрый враг уродовал рацию, готовясь всадить нож в спину партизанского отряда, Толя не мог даже понять, что происходит, настолько для него это было противоестественно. До войны мы часто играли с Толей в шахматы. Я был в два раза старше него, слыл одним из сильнейших шахматистов города, и Толе очень хотелось померяться со мной силами. Внешность моего партнёра напоминала мне гимназиста Володю Ульянова, тоже шахматного болельщика. Меня забавляло, а иногда и злило (когда проигрывал) его упорство и желание победить во что бы то ни стало, даже тогда, когда положение было явно безнадёжным. Казалось, явно безнадёжным было и его стремление попасть на фронт, когда началась Отечественная война. Какие только лазейки он не испробовал – всё безрезультатно: годами не вышел. В начале войны при Осоавиахиме были организованы курсы по подготовке военных радистов-операторов. Мне пришлось провести несколько занятий с курсантами по радиотехнике, Анатолий был тут как тут среди курсантов. Кроме него, в то время никто всерьёз не думал, что ему придется воевать с фашистами. Я не счёл нужным сообщать об этом «курсанте» его родителям. Пусть пацан утешается. Все курсанты, включая и девчонок, были приняты затем в военную школу, кроме Толи Алёхина, хотя он был первым по успеваемости. Но это его не обескуражило, он записался в отряд народного ополчения и начал так же старательно проходить строевую подготовку. И добился-таки своей цели. Воспользовавшись суматохой среди взрослых, он проскочил в партизанский отряд и погиб (о гибели Толи Алёхина говорил весь город, и многие осуждали за это Ялинова, который предал своего юного радиста).
Анапа в период оккупации: из воспоминаний Перова Владимира Алексеевича //Только бы помнили вас живые. – Краснодар, 1996. – С. 108 – 109.
Всегда было трудно заранее предрешить будущее своих детей,то, кем они станут и какими будут в дальнейшей своей жизни. Ещё труднее сказать о них что-либо тогда, когда их уже нет в живых. Но я, мать юного героя-анапчанина Толи Алехина, верю, что и он, и его друзья стали бы хорошими тружениками, преданными сыновьями своей Родины. Ведь их ничто не испугало, когда они наравне со взрослыми встали на защиту Отчизны...
Толя был радистом в партизанском отряде. Но ходил и в разведку. И мой сын, и другие ребята пошли на бой с фашизмом по велению сердца, добровольно. Их девизом были слова Николая Островского: «Любовь к Родине, помноженная на ненависть к врагу, только такая любовь принесет нам победу».
Мальчишки верили в свои силы, верили в победу. Они не дожили до её светлого дня, но доля их участия в Большой Победе есть. Если можно говорить об утешении матери, потерявшей родное дитя, то для меня в какой-то мере служат утешением память о юных героях, желание живущих на Земле больше узнать о погибших.
...Когда-то Толя мечтал стать конструктором и создавать самолёты. Но не познал он радость осуществлённой мечты. Не узнать моему сыну и другим ребятам, отдавшим жизнь за Родину, радости труда, житейских забот, не посидеть за праздничным столом, не испытать высокого чувства любви. Так пусть не померкнет память о юных защитниках Родины.
Баклыков Л.И. История курорта Анапа.- Краснодар, 2005. - С. 119 - 122.
Дата последнего обновления 01.02.2023.
